Образы дворян

04.12.2016

Так же как над образом крестьянина, Соколов работал и над изображением помещика, одного из главных персонажей охотничьих сцен, в которых он появляется иногда в одиночку, иногда со своими друзьями, иногда в кругу доезжачих, борзятников и прочей охотничьей свиты.

Образы дворян, созданные художником, особенно убедительны. С помещиками он близко познакомился во время своих переездов из усадьбы в усадьбу, с ними он жил, охотился, проводил время. Ни у кого из других художников, писавших картины на охотничьи сюжеты, нет образов дворян столь жизненных и правдивых, которые могли бы сравниться с Соколовскими.

Явно обличительные ноты, звучащие в ряде картин Соколова этого периода, свидетельствуют об антикрепостнических настроениях художника, о ясном представлении им социального лица представителей господствующего класса. Так, исключительно ярко показан им отрицательный тип помещика в акварели „На псарне" (Русский музей). С большой выразительностью передан образ дворянина, во всех движениях которого, в выражении лица, во всей грузной фигуре сказывается тупой, самодовольный, жестокий барин, ценящий собак дороже людей, и в котором еще много осталось от недавних времен крепостного права и насилия.

Помещиков и крестьян художник показывает в своих произведениях, посвященных охоте. Здесь у них столкновений нет, художник их не подчеркивает. Правда, в самых тяжелых и опасных положениях оказывается всегда крестьянин. Участвуя в облаве, он идет один на медведя, поднимает страшного зверя из берлоги, проявляет чудеса храбрости. Но нигде Соколов не дает возможности почувствовать, что охота для крестьян - это не праздное занятие, каким оно было для помещиков, что одинакового отношения тех и других к этому занятию в жизни быть не могло.

В 70-х годах Фельтен издал в Петербурге альбом „Русские охоты" П. Соколова. В него вошли литографии с акварелей, находящихся в собрании Русского музея (за исключением работы „Медведь подмял под себя охотника" и второго варианта акварели „На тяге"). Сгруппированные в одну серию, они зазвучали более убедительно, чем в отдельных листах.