РАВНОПРАВКА

Толкование сновидений

Подчеркивая, что кисть и карандаш тоже могут служить проводниками психического автоматизма, Бретон приветствовал создаваемые без контроля разума автоматические рисунки Массона, его же картины с использованием рассыпанного по холсту песка, образованные брызгами и потеками «сновидные картины» Миро и сделанные словно в трансе фроттажи Эрнста. Перенос практики коллективных «стихотворений», которые «автоматически» порождали удивительные образы (эта игра получила название «изысканный труп» — по ее первому результату: «изысканный труп пьет новое вино»), в область коллективного же рисунка казался Бретону самоочевидным. В то же время он подчеркивал важность идеи симптома, следа, индекса, который неопровержимо свидетельствует о том, что скрыто за реальностью, фиксируя некое расстройство на ее поверхности. На практике это выразилось в том, что вслед за Навилем он продолжал опираться на фотографию, активно присутствовавшую отныне не только в номерах «Сюрреалистической революции», но и на страницах трех автобиографических «романов» Бретона, первый из которых, «Надя», вышел в 1928 году.

Но одно дело — автоматический текст, и совсем другое — фотография. Первый иррационален и хаотичен, вторая — механистична и строится в соответствии с тем самым миром, который бессознательное стремится прорвать. Тем не менее в «Сюрреализме и живописи» представлены оба полюса: с одной стороны, автоматизм текучих пятен и туманностей ярких картин Миро, каракулей рисунков Массона; а с другой — фотографизм серебряно-желатиновых отпечатков Маи Рэя, регулярно репродуцируемых в «Сюрреалистической революции», или веристских сновидческих картин Эрнста, как, например, «Два ребенка под угрозой соловья».

Хотите испыть удачу? Делайте ставки на casino riobet и выигрывайте.

Из-за этой стилистической шизофрении сюрреализм часто не давался историкам искусства. Одни прилагали к нему иконографический подход, находя в формальной разнородности движения предлог для тематического анализа его наследия, сбора произведений в категории, деления их на те, которые затрагивают психоаналитические темы — страх кастрации (с проистекающим из него страхом женских гениталий и образами, вращающимися вокруг идеи vagina dentata [лат. зубастая вагина. — Пер.]) или фетишизм, — и те, что связаны с жестоким опытом Первой мировой войны — пустым дезориентирующим миром траншей, гротескными лицами раненых, регрессивной тягой к примитивному состоянию человечества. Другие интерпретаторы, следуя известной модернистской тенденции, стремились выделить в визуальной продукции сюрреализма достаточно абстрактную и поэтому приемлемую часть — Миро и Эрнста, сведенного к фроттажам, — и отбросить все, с их точки зрения, ретроградное и антимодернистское, ибо услужливо-реалистичное, — иные обличья Эрнста, поздние (отмеченные самоповтором) работы де Кирико и Магритта, а также, в тридцатых годах, картины Сальвадора Дали, фотографически фиксирующие сновидения.