Лиллиан Фадерман
В 1981 году профессор Фадерман (род. в 1940) издала книгу, оказавшую огромное влияние на развитие гендерной истории: «Преодолевая мужскую любовь: романтическая дружба и любовь между женщинами от Ренессанса до современности». В этой работе, используя литературные, фольклорные и документальные источники, Фадерман воссоздает ранее невидимую и отрицаемую мужчинами-исследователями сферу интимности между женщинами-писательницами, женщинами-учеными, женщинами как таковыми.
Интервью у Лиллиан Фадерман для британского журнала «Социалист» в феврале 2009 г. взяла Рита Маклафлин.
Каково это было – сделать камин-аут в 50-е годы, будучи лесбиянкой из рабочего класса?
50-е годы были, пожалуй, вообще худшим временем для лесбиянок в США. Я смотрю на то, чем сейчас является западный мир для лесбиянок, и понимаю — это другая вселенная. Конечно, я осознаю, что молодые лесбиянки и сейчас могут иметь проблемы со своими семьями и до сих пор чувствуют, что есть определенные профессиональные позиции , которые делают камин-аут невозможным, но у них уже нет того ощущения постоянного страха, в котором мы тогда жили.
Я была лесбиянкой рабочего класса и впервые совершила камин-аут после встречи с женщиной схожего происхождения в баре под название «Открытая дверь». Это был 1956 год, я – несовершеннолетняя с поддельными документами. Все это я описала в своих мемуарах «Нагие в земле обетованной», чем являлась простая прогулка по улице. Однажды я неосторожно перешла дорогу, держа за руку мою первую любовь. Она выглядела очень мужеподобной и одевалась, как это представлялось в те времена, просто как мужчина. Сейчас все носят штаны и пиджаки по фигуре, но тогда все было иначе. Так вот, полицейский остановил нас, якобы за нарушение правила, потом засунул нас в машину, отвез за угол и припарковался. Было очень страшно. Он заставил ее выйти из машины, и мы остались с ним наедине.
Я не знала, что он сделает дальше, подумала, что теперь он меня арестует, но он прочел нотацию о том, что я на самом деле не выгляжу как кто-то вроде Ян (имя моей подруги) и что она для меня дурная компания. В конце концов полицейский отпустил нас обеих. Когда я брала интервью для моей книги «Странные девушки и сумрачные любовницы», я слышала множество ужасных историй о бучах и фемах, которых таким же образом иногда подбирали и насиловали. И, конечно, жуткие истории о рейдах в барах. Я много раз оказывалась в баре как раз после проведенного там рейда — абсолютно пустое помещение, неподалеку люди из полиции нравов.
Расскажите, как власти обходились с лесбиянками в связи с «охотой на ведьм», развязанной сенатором МакКарти ?
Эта политика касалась в основном женщин среднего класса. Если вы учитель или работаете на какой-то государственной должности и выясняется, что вы лесбиянка, вам грозит почти неизбежное увольнение под предлогом якобы вашей аморальности. Такие кампании, направленные против лесбиянок в госучреждениях, проводились и обычно заканчивались увольнениями.
Во время моего первого семестра в Калифорнийском университете, все новички обязаны были пройти целый ряд тестов. Я прекрасно помню, что в психологическом тесте были и такие вопросы: «вы когда-нибудь мечтали поцеловать человека вашего пола?», «испытываете ли вы привязанность или эротические ощущение к человеку вашего пола?» Те из нас, кто ощущали себя геями и лесбиянками, прекрасно понимали, что если у нас хватило ума поступить в Калифорнийский университет, на такие вопросы должны ответить «нет».
Будучи студенткой, я работала над одним исследованием и наткнулась на статью, опубликованную в журнале «Школа и Общество» в 1954 году, то есть за четыре года до моего поступления в университет. Статья была написана деканом Калифорнийского университета и его заместителем, отвечающим за работу со студентами. По мнению авторов, основной задачей заместителей деканов по работе со студентами во всей стане является выслеживание гомосексуалов и их дальнейшее преследования, включая дисциплинарные меры. Если эти студенты не готовы изменить свое поведение, их следует исключать из колледжей, чтобы они не распространяли гомосексуальную заразу на своих сокурсников. Вот такая царила атмосфера. У нас был веский резон постоянно быть начеку, скрываться, маскироваться.
В чем заключались принципиальные отличия между группами лесбиянок среднего класса и лесбиянок-рабочих с их культурой посещения баров?
Разница огромная. Лесбиянки из среднего класса из 50-х годов, – в более раннее время ситуация была несколько иная, — очень страшились похода в бар. Впрочем, время от времени случались исключения. В Лос-Анджелесе существовал салон, в который я была вхожа. Стиль этого места был пережитком более ранней эпохи: актриса и совладелица салона Беверли Шоу заимствовала образ Марлен Дитрих. Она пела и аккомпанировала себе на пианино, носила юбку, высокие каблуки, пиджак мужского кроя и галстук-бабочку. Лесбиянки среднего класса чувствовали себя там довольно комфортно. Ходили слухи, что Шоу платила полиции и место было абсолютно безопасным.
Но большинство было напугано — рейды на бары происходили очень часто, во всех крупных городах США. Лесбийские бары и бары для геев и лесбиянок были небезопасными, имена тех, кто попадал в руки полиции, затем появлялись в газетах. Риск потерять работу был слишком высок, и лесбиянки из среднего класса, затратившие массу усилий, чтобы стать учителями, социальными работниками и медсестрами, не хотели потерять все это в результате ареста. Вместо этого они устраивали домашние вечеринки, и довольно широкий круг людей, участвуя в них, мог чувствовать себя в безопасности.
Для лесбиянок из рабочего класса было бы крайне затруднительно пригласить 20, 30 или 40 человек друзей в свои крохотные квартирки, поэтому единственным доступным местом для общения был бар.
Для многих лесбиянок культура посещения баров была действительно замечательной вещью, именно там они формировали свои круги общения; там они могли быть теми, кем являются — бучи свободно соблюдали свой дресс код, и так далее.
Вместе с тем, это по-прежнему было опасным. Лесбийское коммьюнити в 1950-1960 гг. захлестнул алкоголизм. Вы попросту не могли находиться в баре, не пропустив стаканчик, и уж точно невозможно было цедить один напиток всю ночь — приходилось выпивать несколько, если вы хотели задержаться.
Стоунволлские бунты в 1969 году ознаменовались тем, что лесбиянки и геи впервые оказали полиции сопротивление в Нью-Йорке. Насколько значимыми были эти события?
Стоунволлские бунты без сомнения стали важной вехой для геев и лесбиянок, но в то же время силу набирал феминизм, став в США мощным общественным движением, как раз тогда начал зарождаться лесбийский феминизм.
Лесбийский феминизм для многих лесбиянок, особенно в 1970 гг., оказался гораздо более значимым явлением, чем Стоунволлские бунты. Это время было прекрасным. Возникали новые издательства и целые магазины, посвященные женским вопросам. В 1970 гг. написано и опубликовано огромное количество работ по лесбийско-феминимстской и социальной философии, это был настоящий ренессанс лесбийской мысли.
Какое влияние, на ваш взгляд, оказало движение за гражданские права на радикальные этнические меньшинства гомосексуалов?
Это движение оказало влияние не только на гомосексуальные этнические меньшинства, но и на лесбиянок и геев в целом. Я не думаю, что Стоунволл произошел бы, если бы не существовало до этого длинной истории черного и латиноамериканского протеста, или протеста чикано, как его называли в США в 1960-е, или без протеста коренных американцев и американских индейцев, а также азиатско-американских протестов, развернувшихся в 1960-гг. Постепенно женщины стали оглядываться вокруг — все женщины — и понимать, что, несмотря на участие в движении за гражданские права, они сами, тем не менее, до сих пор не свободны. Начало вызревать женское движение.
Кроме того, я считаю, что именно вокруг движения за гражданские права сформировалась идея гомосексуального протеста. Без этого магистрального движения невозможно мыслить ни гей-, ни феминистское движение, ни лесбо-феминизм.
Многие в Великобритании считают, что гомосексуалы добились равных законодательных и социальных прав. Другие полагают, впереди еще долгий путь для достижения полного равенства. Что скажете, насколько, по-вашему, мы приблизились к равенству?
Планка всегда очень высока. Ожидания все выше и выше, это здорово. В 1950-х, без сомнения, я бы и не мечтала о разговоре, который мы сейчас с вами ведем. Даже тридцать лет назад я не могла бы себе представить, что я, занимая академический пост, смогу открыто говорить о гомосексуальности. И уж точно я и мечтать не могла, что наш новый президент (Барак Обама — И.Р.) когда-нибудь попросит открытого гея епископа Джина Робинсона произнести молитву как часть прединаугурационных торжеств. Это бы казалось тогда невероятным и, конечно, невозможным.
Я горда не только движением 1950-х годов, но и настоящими завоеваниями, однако я хочу большего. Я хочу права заключить брак не только потому, что я и моя партнерша вместе на протяжении 37 лет и обществу следует признать это, но и по практическим причинам. Существует более тысячи федеральных привилегий доступных гетеросексуальным женатым парам, но не нам.
Мы добились многого, но чем большего ты добиваешься, тем лучше ты видишь перспективу настоящего равенства. Замечательно, что теперь мы достаточно сильны и самоуверенны, чтобы потребовать его. В 1950-е мы стремились к одному – «просто перестаньте преследовать нас, это все, чего мы хотим». Теперь ситуация изменилась и мы имеем права настаивать на большем. Мы пока еще не равны в правах, но мы близки к этому, как никогда. В 1950-е годы я об этом и мечтать не могла.
ПРИМЕЧАНИЯ:
Республиканский сенатор Джозеф Маккарти начал кампанию, названную впоследствии его именем, направленную не только против коммунистов, занимающих государственные должности, но и против всех, кто мог быть заподозрен в симпатиях к коммунистической идеологии. Пик этого общенационального движения пришелся на середину 1950 гг. и затронул все слои американского общества, став своеобразным жупелом даже для тех, кто был далек от политики.
Стоунволлские бунты — серия спонтанных беспорядков, начавшихся в ночь на 28 июня 1969 года в результате полицейского рейда в гей-бар Стоунволл-инн в районе Гринвич-Виллидж в Нью-Йорке. По одним данным, сопротивление оказала транссексуал в ответ на удар полицейского, по другим, лесбиянка, которую вели в не до конца защелкнутых наручниках к полицейской машине. Отчаянные жесты кого-то из них подхватила толпа, которая собралась к тому времени у бара. Беспорядки продолжались до утра. В 2000 году бар был объявлен национальным историческим памятником.
Чикано — мексиканский эмигрант в США.
Перевод: Ира Ролдугина
Благодарю за помощь в переводе Марию Максимову
