Джо Фриман «Тирания бесструктурности»

Для первой цели и метода - роста самосознания - группа активистов без структуры была превосходным подходом

Изначально эта статья основывалась на речи, произнесенной на конференции Южный союз прав женщин, которая состоялась в мае 1970 года. Затем она была переписана в 1971 году как «Записки третьего года», но редакторы отказались использовать ее. Она подавалась в несколько феминистских изданий, и многие опубликовали ее, хотя только одно с разрешения автора. Первая официальная публикация этой статьи появилась во втором томе первого номера журнала «Вторая волна» (1972 год) под псевдонимом автора «Джорин». Впоследствии статья распространилась по всему миру и была переведена на многие языки.

За последние несколько лет, в течение которых женское освободительное движение обретало форму, очень большое значение придавалось отсутствию лидеров и структуры в группах как главному – если не единственному – подходу к организации движения. Истоки этой идеи восходят к естественной реакции против чрезмерно структурированного общества, в котором оказались большинство из нас, в результате чего другие люди получили контроль над нашей жизнью. Другой причиной является элитизм левого движения и аналогичных групп, которые, предположительно, противостоят чрезмерной структурированности.

Идея «бесструктурности», тем не менее, перестала быть здоровым протестом против подобных социальных тенденций и стала богиней сама по себе. Эта идея практически не анализировалась, поскольку этот термин так часто употребляется, что он стал неотъемлемой и бесспорной частью идеологии женского движения. На ранней стадии развития движения это не имело никакого значения. Для первой цели и метода – роста самосознания, группа активисток «без структуры» была превосходным подходом. Неформальная и дружелюбная обстановка позволяла каждой принять равное участие в обсуждении, в то время как атмосфера поддержки способствовала личным откровениям и новаторским идеям.

Если личные откровения оставались единственным результатом таких групп, то это не представляло проблемы, потому что это и была их основная цель.

Проблемы начались, когда отдельные активистские группы уже взяли от роста самосознания все, что можно, и пришли к тому, что им нужно заняться конкретной деятельностью. На этом этапе их ждал тупик, потому что многие группы не захотели менять свою структуру одновременно с переменой задач. Женщины полностью приняли идею «отсутствия структуры», не осознавая ее ограниченное применение. Люди начали пытаться применять «бесструктурные» группы и неформальные конференции для целей, которым они не соответствуют, в слепой вере, что любые другие методы неизбежно приведут к угнетению.

Если движение перерастет первые стадии развития, то ему придется избавиться от предрассудков по отношению к организации и структуре. Ни в том, ни в другом нет ничего по определению вредного. Конечно, ими можно злоупотреблять, и мы часто наблюдаем, как это и происходит, но злоупотребления еще не говорят о том, что мы должны отказаться от этих необходимых инструментов дальнейшего развития. Мы должны понять, почему «бесструктурность» не работает.

ФОРМАЛЬНАЯ И НЕФОРМАЛЬНАЯ СТРУКТУРЫ

Как бы нам ни хотелось верить в обратное, такого явления как группа без структуры не существует в природе. Любая группа людей, независимо от времени существования и цели, неизбежно начинает обретать ту или иную структуру. Структура может быть гибкой, она может меняться со временем, она может распределять задачи, власть и ресурсы в равной или неравной степени. Однако структура неизбежно возникнет, независимо от способностей, особенностей личности и намерений людей, которые входят в эту группу. Тот факт, что все мы люди, наделенные разными талантами, склонностями и историей жизни, предопределяет возникновение структуры с самого начала. Мы можем избежать структуризации, только если вообще откажемся от создания отношений и взаимодействия с другими людей по любому поводу – а это противоречит природе человеческих групп.

Это означает, что попытки создания бесструктурной группы не столько полезны, сколько обманчивы. Это такая же утопия, что и «объективная подача новостей», «свободная от личных ценностей социология» и «свободная экономика».  Группа «без вмешательства» так же реалистична, что и общество «без вмешательства» – подобная идея становится дымовой завесой для самых сильных или просто удачливых, которые устанавливают собственную гегемонию над другими. Такую гегемонию создать проще простого, потому что идея «бесструктурности» предотвращает только формальные структуры, но никак не мешает неформальным. Философия «невмешательства государства» не мешает экономической элите контролировать зарплаты, цены и распределение благ – она лишь запрещает государству это делать. Таким образом, бесструктурность становится способом замаскировать собственную власть.

Неудивительно, что в женском движении за бесструктурность, как правило, выступают именно те, кто наделен большей властью (независимо от того, осознают они свою власть или нет). Пока структура группы остается неформальной, а о том, как именно принимаются решения, знают лишь немногие избранные, то власть остается доступной только для тех, кто знает эти негласные правила. Женщины, которые не знают негласных правил, и которых не избрали в качестве посвященных, испытывают замешательство и начинают страдать от паранойи – кажется, что в группе все время что-то происходит, а они понятия об этом не имеют.

Мы можем избежать структуризации, только отказавшись от отношений и взаимодействия с другими людей по любому поводу – а это противоречит природе человеческих групп.

Для каждой, у которой есть возможность участвовать в группе и ее деятельности структура должна быть явной, а не подразумевающейся. Правила принятия решений должны быть открытыми и доступными для всех, а это возможно только в результате их формализации. Это не значит, что формализация структуры автоматически уничтожит неформальную структуру. Обычно этого не происходит. Однако формализация мешает неформальной структуре захватить контроль над группой, и у остальных участниц появляется  метод борьбы с ней, если неформальные лидеры не выполняют обязательств в отношении группы.

«Бесструктурность» организационно невозможна. Мы не можем решать, будем ли у нас группа со структурой или без структуры – мы лишь выбираем между формальной и неформальной структурой. По этой причине слово «бесструктурность» больше не будет использоваться, за исключением случаев, когда оно означает идею о бесструктурности. Отсутствие структуры – это обозначение групп, которые не были структуризированы осознанно. Структурированные группы – это группы с формальной структурой. Структурированные группы имеют как формальную, так и неформальную, то есть скрытую, структуру. Именно эта неформальная структура в неструктурированных группах становится основой элит.

ПРИРОДА ЭЛИТИЗМА

«Элитист» – это слово, которым очень часто злоупотребляют в женском движении. Его используют очень часто и по тем же причинам, по которым в пятидесятых говорили о засилье «розовых». Это слово очень редко употребляется правильно. В движении так обычно называют отдельных женщин, чьи личные особенности и деятельность могут не иметь ничего общего. Однако отдельный индивид не может быть элитистом, правильным термином является только «элита» – группа. Отдельный человек, даже самый известный, не может быть элитой.

В корректном значении элита – это маленькая группа людей, у которых есть власть над более крупной группой, в которой они состоят. Особенность элиты в том, что при этом она не несет ответственности и не подотчетна остальным членам большой группы, и очень часто власть элиты устанавливается без согласия и ведома остальных членов. Человек становится элитистом, если он становится частью элиты, либо защищает ее правление, независимо от того, известен этот человек или никто о нем не знает. Всеобщее внимание – это не признак элитиста. Самые наглые элиты управляются людьми, о которых широкой публике вообще ничего не известно. Умные элитисты слишком хитры, чтобы привлекать к себе внимание, ведь если они станут известными, за ними будут внимательно наблюдать, и им трудно будет и дальше скрывать свою реальную власть.

Элита не несет ответственности и не подотчетна остальным членам большой группы, а ее власть часто устанавливается без согласия и ведома остальных.

Элита – это не какой-то тайный заговор. Это большая редкость, чтобы маленькая группа людей собралась и целенаправленно попыталась захватить большую группу и использовать ее ради собственных целей. Элиты – это ни больше ни меньше, чем обычные группы друзей, которые начали вместе участвовать в политической деятельности. Скорее всего, эти люди участвовали бы в политической деятельности и без своей дружбы. Это просто совпадение двух явлений – дружбы и общественной деятельности, и именно оно создает в любой группе элиты, которые очень сложно разрушить.

Такие дружеские группы начинают функционировать как коммуникативные сети вне обычных каналов коммуникации, которые приняты в группе в целом. Если никаких каналов не существует, то сеть друзей становится единственной коммуникацией группы. Поскольку это друзья, то они, как правило, имеют общие ценности и ориентации, кроме того, они говорят друг с другом регулярно, консультируются друг с другом по поводу общих решений, и участницы таких сетей начинают обладать большей властью, чем другие члены группы. Практически всегда в группе возникает та или иная неформальная сеть коммуникации, в которую входят друзья.

Некоторые группы, в зависимости от своего размера, могут иметь не одну, а несколько неформальных групп со своими сетями коммуникации. Эти сети могут пересекаться. Если же существует только одна такая сеть, то это и есть элита неструктурированной группы, независимо от того, хотят ли ее члены быть элитистами или нет. В структурированной группе такая сеть может быть, а может и не быть элитой в зависимости от природы формальной структуры. Если в группе две или более сетей друзей, то они могут бороться за власть внутри группы, внося раздоры, после чего одна сеть может сдаться и покинуть группу, а вторая остается в качестве элиты. В структурированной группе две или более сетей друзей обычно соревнуются друг с другом за формальную власть. Это более здоровая ситуация, потому что у других участников появляется возможность выступать в качестве арбитров между соревнующимися сторонами, а потому они могут выставлять требования к тем, кому они обеспечивают свою поддержку.

Элитизм и эксклюзивная природа сетей неформальной коммуникации друзей не является особенностью именно женского движения или чем-то новым для женщин. Такие неформальные отношения существовали и исключали женщин веками, не давая им интегрироваться в новые группы. В профессиях и организациях всегда существовали мужские сети, поддерживавшие менталитет «раздевалки» и «старой школы», и они мешали женщинам (и некоторым мужчинам) получить равный доступ к источникам власти и социальных наград в этих группах. Энергия женских движений прошлого была направлена на то, чтобы структурировать процессы принятия решений и выборов в организациях, где доминировали мужчины, что позволило женщинам напрямую бороться с исключением. Как мы все прекрасно знаем, внедрение этих формальных правил не помешало неформальным сетям только для мужчин осуществлять дискриминацию женщин, но им стало труднее это делать.

Неформальность элит не означает, что они невидимы. В каждой маленькой группе любой человек с острым зрением и слухом заметит, кто влияет на кого. Члены сети дружбы общаются друг с другом иначе, чем с остальными людьми. Они слушают внимательнее, перебивают меньше, повторяют аргументы друг друга, легко соглашаются с иной точкой зрения, но при этом игнорируют или противостоят «внешним» участникам, чье одобрение не играет роли для принятия решения. При этом очень важно, чтобы «внешние» сохраняли хорошие отношения с «внутренними». Конечно, границы между ними в реальности не настолько жесткие, как те, что я только что описала. Это просто нюансы дискуссии, и они не следуют заранее написанному сценарию. Но их можно уловить, и они оказывают свое влияние. Через какое-то время вы обязательно поймете, с кем надо свериться при принятии важного решения, кто должен поставить печать одобрения, кто знает, как тут все устроено.

Поскольку группы движения не принимали никаких формальных решений о том, кто будет обладать основной властью внутри них, то в любом городе или регионе страны этот вопрос решают произвольные критерии. Например, в начале движения в неформальную элиту допускались только женщины, состоящие в браке. Традиционно женщинам внушали, что замужние женщины могут найти общий язык только друг с другом, а одинокие женщины воспринимались как угроза, а не как подруги. Во многих городах элиту мгновенно сформировали женщины, которые состоят в браке с мужчинами левого движения. Этот стандарт был связан не просто с традициями, но и с тем, что мужчины из левого движения имели доступ к ресурсам, в котором нуждалось женское движение – листы почтовой рассылки, печатные прессы, контакты и информацию, а женщины слишком привыкли получать то, что им нужно от мужчин, а не самостоятельно.

Во многих городах элиту мгновенно сформировали женщины, которые состоят в браке с мужчинами левого движения.

Со временем движение изменилось, и брак перестал быть критерием успешного участия, но все неформальные элиты установили свои стандарты, согласно которым, присоединиться к элите могла только женщина с определенным материальным положением и личными качествами. Как правило, такие стандарты включали: принадлежность к среднему классу (несмотря на всю левую риторику о поддержке рабочего класса); замужество; отсутствие мужа, но совместное проживание с мужчиной; лесбийство, истинное или притворное; возраст от двадцати до тридцати лет; высшее образование, или хотя бы незаконченное высшее; «хипстерство»; отсутствие «хипстерства»; определенные политические взгляды; самоидентификация в качестве «радикальной» феминистки; наличие детей или, как минимум, симпатия к детям; отсутствие детей; наличие определенных «женственных» качеств, например, умение «быть милой»; правильная манера одеваться (в традиционном или антитрадиционном стиле); и т. д. Некоторые особенности получают ярлык «девиаций», с которыми группа не должна иметь ничего общего. Такие качества могут включать: слишком старый возраст; полный рабочий день, особенно если женщина преданна своей «карьере»; недостаточно «милый» характер; принципиальное одиночество в личной жизни (отсутствие гетеросексуальных или гомосексуальных отношений).

Можно включить слюда и другие критерии, но они все являются вариациями на одну и ту же тему. Какие-то особенности оказываются обязательным условием для неформальной элиты движения, а значит и для власти, и это посторонние качества, которые связаны с происхождением, характером или образом жизни. Эти критерии не включают компетентность, преданность феминизму, таланты или потенциальный вклад в движение. В первом случае критерии такие же, как и при выборе подруги. Во втором случае критерии основаны на потребностях движения или организации и способствуют политической эффективности.

Критерии участия могут варьироваться от группы к группе, но стать членом неформальной элиты можно только при соответствии этим критериям. Различия зависят только от того, кто состоял в этой группе с самого начала. С самого начала было важно иметь как можно больше личных друзей и убедить их тоже присоединиться к группе. Если люди не очень хорошо друг друга знают, то нужно сознательно подружиться с выбранным участником группы и создать свою сеть неформальных коммуникаций, которая ляжет в основу неформальной структуры. Как только неформальные схемы сформированы, они начнут поддерживать сами себя, и члены элиты нужны будут успешные тактики по сохранению элиты с помощью постоянного вовлечения новых людей, которые «вписываются» в группу. Присоединение к элите напоминает вступление в сестринство колледжа. Новая участница подвергается «давлению» членов неформальной структуры, и в конечном итоге она или уходит, или проходит инициацию. Чтобы вступить в элитный частный клуб колледжа нужно найти спонсора – выбрать участницу элиты, которую, вроде бы, уважают, и постараться стать ее подругой. В конечном итоге, она сможет ввести вас во внутренний круг.

Все эти процедуры требуют времени. Так что если кто-то работает полный рабочий день или имеет другие обязательства, то вступить практически невозможно – физически не хватит времени на все встречи и культивацию личных отношений, которые необходимы для принятия решений. Вот почему формальное принятие решений – это огромный плюс для любой загруженной работой женщины. Если есть установленный процесс принятия решения, то в какой-то мере каждая может принять в нем участие.

Установленный процесс принятия решения позволяет каждой активистке участвовать в жизни группы, не прибегая к неформальным связям.

Хотя данный анализ процесса формирования элиты в маленьких группах был критическим, это не значит, что неформальные структуры обязательно плохи – просто они неизбежны. Все группы создают неформальные структуры в результате взаимодействия между членами группы. Такие неформальные структуры могут быть очень полезны, но только неструктурированные группы полностью руководствуются только ими. Когда неформальные элиты сочетаются с мифом о «бесструктурности», то оказывается невозможно ограничить их власть. Группа начинает зависеть от их прихотей.

Такая ситуация приводит к двум негативным последствиям, которые важно осознавать. Во-первых, в неформальной структуре решения принимаются как в клубе колледжа – поддерживается точка зрения тех женщин, которые всем нравятся, а не тех, которые говорят более дельные вещи. Пока движение не занимается значимыми проектами, это не имеет большого значения. Но если развитие движения не остановится на зачаточной стадии, то нужно будет переломить эту тенденцию.

Во-вторых,  неформальные структуры не несут никакой ответственности перед группой в целом. Эта власть не была им отдана, так что забрать ее нельзя. Их влияние не зависит от того, что они сделали или делают на благо группы, а потому группа не может влиять на них напрямую. Это не значит, что все неформальные структуры безответственные. Те, кто пытается сохранить свое влияние, как правило, старается вести себя ответственно. Группа просто не может разделить эту ответственность, она начинает зависеть от интересов элиты.

СИСТЕМА «ЗВЕЗД»

Идея бесструктурности привела к возникновению системы «звезд». Мы живем в обществе, которое ожидает от политических групп принятия решений и последующего выбора людей, которые будут артикулировать эти решения для широкой общественности. Пресса и публика не представляют, как можно серьезно слушать отдельных женщин как женщин, они хотят узнать мнение группы в целом. Известно только три техники для выработки мнения всей группы: голосование или референдум; опросы общественного мнения; выборы официального спикера группы, которые проводятся на отдельном собрании. Женское освободительное движение не использовало ни одну из этих стратегий в своих коммуникациях с широкой публикой. Ни движение в целом, ни многообразные группы внутри него не разработали методов для прояснения своей позиции по различным вопросам. Однако общественность продолжает искать спикера.

Хотя движение не выбирает спикеров формально, оно выдало множество женщин, которые привлекли внимание прессы по тем или иным причинам. Эти женщины не представляют какую-то конкретную группу или точку зрения, они это сами прекрасно знают и говорят об этом. Однако в отсутствие официальных спикеров и органов принятия решений пресса относится к этим женщинам как к спикерам, если журналистам нужно мнение женского движения по тому или иному вопросу. Таким образом, хотят они того или нет, нравится это движению или нет, но известные женщины становятся спикерами движения по определению.

Это основная причина враждебности к женщинам, которых считают «звездами». Поскольку движение не выбирало их представлять интересы движения, к ним относятся с неприязнью, если журналисты подают их точку зрения как позицию всего движения. Но пока движение не выберет собственных спикеров, такие женщины будут избраны публикой и прессой на роль спикеров, независимо от их собственных желаний.

Звездность неформальных лидеров - не выборная должность, а потому часто ведет к отчуждению или злоупотреблениям властью

Все это имеет негативные последствия, как для движения, так и для женщин, которых считают «звездами». Во-первых, поскольку движение не наделяло их полномочиями спикеров, движение не может снять их с этой должности. Пресса выбрала их, и только пресса решает, когда можно перестать их слушать. Пресса продолжит искать «звезд» пока не появятся спикеры движения. Движение не сможет никак контролировать выбор своих представителей, если будет считать, что у него их вообще не должно быть. Во-вторых, женщины в этом положении подвергаются злобным нападкам со стороны своих сестер. Это ничего не дает движению и деструктивно для всех участников. Такие атаки приводят к тому, что женщина или уходит из движения, либо озлобленная и отчужденная, либо чувствуя ответственность за «сестер». Она может сохранить преданность движению, но она становится свободной от давления со стороны других женщин в нем.

Нельзя чувствовать ответственность за людей, которые причиняют тебе боль, и не стать при этом мазохисткой, а эти женщины обычно слишком сильные, чтобы поддаваться подобному личному давлению. Так что «звездная» система по сути поощряет индивидуализм и отсутствие ответственности, которые так осуждает движение на словах. Выделяя сестру в качестве «звезды», движение теряет контроль над этой участницей, и она может совершать любые индивидуалистические грехи, в которых ее обвиняют.

ПОЛИТИЧЕСКОЕ БЕССИЛИЕ

Неструктурированные группы могут быть очень эффективны в поощрении женщин на разговор о своей жизни, но они плохо подходят для того, чтобы выполнить задачу и добиться результата. Когда людям надоедает «просто разговаривать» и им хочется сделать нечто большее, то им приходится изменить природу своей деятельности. Время от времени развитие неформальной структуры группы совпадает с потребностью в коллективных действиях, и создается впечатление, что неструктурированные группы «работают». Это значит, что группа удачно развила такой вид неформальной структуры, который подошел к данному конкретному проекту. Хотя работа в подобной группе – это очень вдохновляющий опыт, он очень редок и его трудно воспроизвести. Практически неизбежно в таких группах выполняются следующие условия:

1)    Группа ориентирована на задачу. Перед группой стоит очень узкая и максимально конкретная задача – организовать конференцию или издать газету. Сама задача и структурирует группу. Задача определяет, что нужно сделать, и когда это нужно сделать. Она предоставляет руководство для оценки действий членов группы и планов на дальнейшую деятельность.

2)    Группа очень небольшая и однородная. Однородность необходима, чтобы гарантировать, что все участники говорят на «общем языке». Люди разного происхождения и из разных социальных групп очень обогащают группу роста самосознания, потому что участники группы могут учиться благодаря непохожему на их жизнь опыту, но слишком большое разнообразие среди членов группы, ориентированной на задачу, означает, что они перестают понимать друг друга. Разнообразная группа по-разному интерпретирует слова и действия. У людей в такой группе разные ожидания в отношении друг друга, и они оценивают действия друг друга по разным критериям. Если все достаточно хорошо друг друга знают, то они могут приспособится друг к другу. Однако обычно участники лишь испытывают замешательство и тратят бесконечные часы на разрешение конфликтов, которых никто не ожидал.

3) Коммуникация группы очень хорошо развита. Информация должна передаваться каждому, мнения проверяются, работа распределяется и участие в принятии важных решений гарантированно для всех. Это возможно только в маленькой группе, в которой участники чуть ли не живут вместе во время критических этапов проекта. Очевидно, что уровень взаимодействия возрастает в геометрической прогрессии с увеличением количества участников. Это неизбежно ограничивает число участников группы до пяти человек, а некоторых участников начинают исключать из принятия решений. Успешные группы могут включать от 10 до 15 человек, но только если они включают маленькие подгруппы, которые выполняют конкретные подзадачи, и члены которых пересекаются друг с другом, так что знания о деятельности подгрупп легко распространяются во всей группе.

4) Низкий уровень специализации навыков. Все не могут сделать все, но каждое дело может выполнить не один человек. Никто не является незаменимым. В каком-то смысле люди остаются взаимозаменяемыми.

Хотя эти условия вполне достижимы в маленьких группах, в больших они невозможны. В результате, поскольку крупное движение больших городов состоит из неструктурированных и индивидуальных групп, оно не слишком эффективно, в отличие от изолированных групп с очень конкретными задачами. Получается ситуация, когда движение производит много действий, но очень мало результатов. К сожалению, последствия всех этих движений не так уж безвредны для самого движения.

Некоторые группы организовались ради проектов местного действия – в них участвуют лишь несколько людей и они работают в маленьком масштабе. Однако такая форма ограничивает деятельность движения местным уровнем, деятельность не может стать региональной или национальной. Кроме того, для эффективного функционирования группы должны сводиться к неформальным группам друзей, которые изначально организовали это объединение. Это автоматически исключает многих женщин, которые тоже могли бы принять участие в деятельности. Пока единственным способом участия в движении остается членство в маленькой группе, в невыгодном положении оказываются все женщины, которые не соответствуют произвольным требованиям. Пока группы друзей остаются единственным методом организованной деятельности, элитизм остается институционализованным.

Если же группы не могут найти конкретный местный проект, которому можно посвятить себя, то они остаются вместе только ради того, чтобы оставаться вместе. Когда у группы не остается задачи (а рост самосознания – это вполне конкретная задача), то люди направляют свою энергию на контроль других людей в группе. Это происходит не из-за какого-то зловредного желания манипулировать другими людьми (хотя иногда так и есть), а просто от отсутствия другого способа реализовать свои таланты. Способные люди, располагающие свободным временем, должны как-то оправдать свои встречи, поэтому они направляют усилия на личный контроль, тратят время на критику других членов группы. Внутренние склоки и борьба за власть начинают править бал. Когда группа работает над задачей, люди учатся ладить друг с другом и жертвовать личной неприязнью ради общей цели. Приходится подавлять свое желание перекроить каждого человека по своему образу и подобию.

Конец роста самосознания не оставляет людям места для дальнейшего движения, а отсутствие структуры не позволяет им перейти на новый уровень. Женщины движения начинают нападать на себя и своих сестер, либо начинают искать альтернативы общественной деятельности. Их не так уж много. Некоторые женщины «просто занимаются своим делом». Это может дать толчок индивидуальному творчеству и работе, которые очень полезны для движения, но такие действия не способствуют духу общих групповых усилий, и они недоступны для большинства женщин. Другие женщины вообще уходят из движения, потому что они не хотят работать над индивидуальным проектом, и у них нет путей, чтобы найти, присоединиться или начать групповой проект, который их заинтересует.

Многие обращаются к другим политическим организациям, в которых уже есть хорошо структурированная и эффективная деятельность, отсутствующая в женском движении. Эти политические организации воспринимают освобождение женщин лишь как один из многих вопросов, которым женщины должны посвящать свое время. Таким организациям нет нужды «переманивать» женщин из движения (хотя и это не возбраняется). Желание значимой политической деятельности, которое было вызвано в женщинах женским освободительным движением, побуждает их присоединяться к другим организациям, когда в самом движении их идеи и энергия остаются невостребованными.

Женщины, которые присоединяются к другим политическим организациям, но в то же время остаются в женском освободительном движении, или которые присоединяются к женскому движению, одновременно оставаясь в политических организациях, становятся костяком новых неформальных структур. Эти сети дружбы тесно связаны с их политической деятельностью вне феминизма, и они действуют наподобие тех групп, о которых говорилось выше. Поскольку это женщины с общими ценностями, идеями и политической ориентацией, они быстро формируют неформальные, незапланированные, невыбранные, не несущие никакой ответственности элиты – хотят они того или нет.

Эти новые неформальные элиты часто воспринимаются как угроза со стороны старых неформальных элит, которые изначально были созданы на основе групп самого женского движения. И это совершенно верная реакция.

Политизированные сети дружбы не хотят быть «клубами колледжа», в отличие от старых групп, они хотят заниматься прозелитизмом своих политических взглядов наравне со своими феминистскими идеями. Это совершенно предсказуемый ход событий, но его возможные последствия до сих пор не обсуждались должным образом в женском движении. Старые элиты редко хотят открыто обсуждать расхождения во взглядах, потому что это неизбежно вскроет неформальную структуру их группы.

Многие неформальные элиты прячутся под лозунгом «борьбы с элитизмом» и «бесструктурности». Для эффективной конкуренции с новыми неформальными сетями, они должны стать «публичными», а этого они боятся как угрозы их власти. Чтобы остаться у руля гораздо проще объяснить исключение других из неформальной структуры с такими формулировками как «неприязнь к коммунистам», «неприязнь к реформистам», «неприязнь к лесбиянкам» или «неприязнь к натуралкам». Единственная альтернатива – это формальная структура группы, в которой власть становится институционализированной. Это не всегда возможно. Если неформальная элита хорошо структурирована и привыкла к большой власти в прошлом, то это еще реалистичная задача. Если группа добилась политически эффективных действий в прошлом, сплоченность неформальной структуры доказала свою эффективность и для формальной структуры. Переход к структурированной группе не меняет привычную деятельность, а только институционализирует структуру власти, которая становится открыта для формальной борьбы за власть. А вот те группы, которым структура больше всего необходима, зачастую меньше всего способны создать ее. Их неформальные структуры слишком хорошо оформлены, а идеология «бесструктурности» вызывает у них сопротивление смене тактик. Чем более неструктурированна группа, чем менее эффективна ее неформальная структура, чем больше она стремиться к идеологии «бесструктурности», тем больше вероятность, что группу захватят политизированные соратницы.

Группы, которым структура больше всего необходима, зачастую меньше всего способны создать ее. Но чем меньше структурировано объединение, тем меньше оно влияет на политику.

Поскольку движение в целом так же неструктурированно, как и его основные группы, то оно становится уязвимым для непрямого влияния. Это явление проявляется по-разному. На местном уровне группы могут действовать автономно, но только группы, которые способны на национальную деятельность – это национальные организованные группы. Это структурированные феминистские организации, которые координируют феминистскую деятельность на национальном уровне, и эта координация определяется приоритетами этих организаций. Такие группы как NOW, WEAL и некоторые левые женские объединения просто являются единственными организациями, способными на национальную кампанию. Многочисленные неструктурированные группы женского освобождения могут решить поддерживать или не поддерживать эти национальные кампании, но они не способны на создание своих собственных. Они даже не могут решить, что же они такое.

Чем более неструктурированным является движение, тем меньше оно может контролировать направления, в которых оно развивается и политические действия, в которых оно участвует. Это не означает, что идеи такого движения не распространяются. При определенном интересе со стороны СМИ и благоприятных социальных условиях, эти идеи будут распространены очень широко. Однако такое распространение идей не означает, что они воплощаются в жизнь, это только означает, что о них начинают много говорить. На данный момент, они воплощаются только если их можно реализовать на индивидуальном уровне, если они требуют хорошо скоординированной политической власти, то этому не бывать.

До тех пор, пока женское освободительное движение остается преданным той форме организации, которая поддерживает маленькие, неактивные дискуссионные группы подруг, то худшие проблемы отсутствия структуры незаметны. Однако такой вид организации имеет свои ограничения, он политически неэффективен, по определению эксклюзивен, и он дискриминирует тех женщин, которые не могут войти в эти сети дружбы. Те, кто не вписывается в группу из-за своего социоэкономического класса, расы, профессии, уровня образования, семейного положения и наличия детей, особенностей характера и так далее не будут даже пытаться принять участие в работе такой группы. Те, кто вписывается в группу, кровно заинтересованы в том, чтобы сохранить существующее положение вещей.

Неформальные группы кровно заинтересованы в том, чтобы сохранить существующие неформальные структуры, и движение не имеет методов для определения того, кто должен обладать большей властью. Если движение так и не выберет тех, кто будет наделен властью, это не отменит неравенство во власти. Это лишь лишает тех, кто пользуется большей властью и влиянию, ответственности перед движением. Если власть в движении остается размытой, то движение не может потребовать ответственности от тех, кто ею пользуется, то действительно, это предотвратит доминирование одного человека или одной организации. Однако одновременно это приведет к максимальной неэффективности движения. Необходимо найти некую золотую середину между доминированием и неэффективностью.

Эти проблемы нас еще ждут, поскольку природа движения меняется. Рост самосознания как главная функция женского освободительного движения сходит на нет. Благодаря большому вниманию прессы за последние два года и многочисленным книгам и статьям, циркулирующим повсюду освобождение женщин, стало привычным выражением в каждом доме. Проблемы начинают обсуждаться в неформальных группах людей, которые не имеют какой-либо прямой связи ни с одной из групп движения. И движение должно перейти к новым задачам. Теперь ему нужно выработать приоритеты, артикулировать цели и координировано работать ради достижения своих задач. Для этого движение должно стать организованным – на местном, региональном и национальном уровне.

ПРИНЦИПЫ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО СТРУКТУРИРОВАНИЯ

Как только движение перестанет цепляться из последних сил за идеологию «бесструктурности», оно сможет развить те формы организации, которые лучше всего подходят для здорового функционирования. Это не означает, что мы должны удариться в крайности и слепо имитировать традиционные формы организации. Однако мы не должны и слепо отвергать их все. Некоторые традиционные техники могут оказаться полезными, пусть и не идеальными, но они могут стать источниками идей о том, как мы можем добиться наших целей с минимальными потерями для отдельных участников движения. В первую очередь, нам придется поэкспериментировать с различными видами структурирования и развития разных техник для разных ситуаций. Система лотов – это одна такая идея, родившаяся в движении. Она не подходит для всех ситуаций, но иногда она бывает очень полезна. Необходимы другие идеи структурирования. Однако у нас еще есть время для умного экспериментирования, и мы должны смириться с тем, что в структуре как таковой нет ничего плохого – опасно только крайнее структурирование.

Пока продолжается процесс проб и ошибок, мы должны руководствоваться несколькими принципами, которые являются залогом демократической структуры и одновременно политически эффективны:

1)    Делегирование определенной ответственности определенным людям для выполнения конкретных задач с помощью демократических процедур. Если позволить людям браться за работу или задачи самим и по умолчанию, то это приведет к тому, что ничего не будет сделано. Если людей выбирают для выполнения задачи, желательно после того как они выразили интерес и желание делать это, то они принимают публичные обязательства перед всей группой, и им будет труднее игнорировать их.

2)    Требования, чтобы те, кому делегировали определенную роль или работу, несли ответственность перед теми, кто их избрал. Именно так группа может контролировать тех людей, которые наделены большей властью. У отдельных людей может быть больше власти, но остальная группа решает, кто наделяется властью, и как она должна ею распоряжаться.

3)    Распределение власти среди максимального количества людей, насколько это позволяет здравый смысл. Это предотвращает монополию на власть и требует, чтобы те, кто стоит у власти, консультировались с другими, прежде чем реализовывать свою власть. Это также предоставляет людям возможность нести ответственность за конкретные задачи и осваивать новые для себя навыки.

4)    Ротация задач между разными людьми. Если один и тот же человек будет слишком долго нести ответственность за одну и ту же работу, формально или неформально, то эта должность начнет восприниматься как «личная собственность» этого человека, и ее не сможет контролировать вся группа. С другой стороны, если ротация задач происходит слишком часто, то у человека не будет достаточно времени, чтобы как можно лучше изучить свою работу и получить чувство удовлетворения от выполненной задачи.

5)    Поручение задач на основе рациональных критериев. Если вы выбираете кого-то на основе симпатий группы или поручаете тяжелую работу тем, кого недолюбливают, то ни группа, ни человек от этого не выигрывают. Способности, интересы и ответственность должны быть руководящими принципами такого отбора. Людей, которым предоставляется возможность освоить новые навыки, лучше учить их в рамках «программы подмастерий», а не методом «авось выплывет». Если на человека нагружают ответственность, с которой она не может справиться, то это сразу деморализует. С другой стороны, если человека исключают из списка претендентов на то, с чем человек хорошо справляется, то это лишает людей мотивации развивать новые навыки. Женщин наказывали за слишком высокую компетенцию на протяжении всей человеческой истории – движение не должно повторять тот же процесс.

6)    Распространение информации среди всех членов группы так часто, насколько это возможно. Информация – это власть. Доступ к информации для всех означает власть всех. Когда неформальные сети распространяют новые идеи и информацию между собой вне группы в целом, то они уже формируют мнение, исключая остальную группу. Чем больше участница знает о том, что происходит и как здесь что работает, тем более выше ее политическая эффективность.

7)    Равный доступ к ресурсам для всей группы. Это не всегда возможно, но к ней нужно стремиться. Участники, которые сохраняют монополию на важный ресурс (например, печатный пресс или темную комнату для проявления фотографий) могут невольно влиять на то, как этот ресурс будет использоваться. Навыки и информация – это тоже ресурсы. Навыки членов группы становятся доступными всем, когда члены готовы учить друг друга тому, что они знают.

Применение этих принципов гарантирует, что формирующиеся структуры различных групп движения будут контролироваться и нести ответственность перед всей группой. Власть в группе будет распределенной, гибкой, открытой и временной. Власть имущим будет непросто институционализировать свою власть, потому что окончательные решения будет принимать группа в целом. Вся группа будет обладать властью наделять полномочиями тех или иных своих членов.

Чем больше участница знает о том, что происходит и как здесь что работает, тем более выше ее политическая эффективность.

В статье использованы фотографии .

Запись опубликована в рубрике с метками , . Добавьте в закладки постоянную ссылку.

2 комментария: Джо Фриман «Тирания бесструктурности»

  1. Moornefknomma говорит:

    выставки тачек!

  2. buyxa говорит:

    I believe it all goes the same way as it was twenty years ago.

Добавить комментарий